– Что тебе нужно? – Он даже не старался, чтобы голос звучал вежливо, и закипающую в душе ярость не собирался маскировать и удерживать. После того, как она стерла его поцелуй…

– Мне нужны деньги. – Девчонка резко встала. Теперь она смотрела на него сверху вниз.

– Деньги?! – Клим не верил своим ушам. – Сколько?

– Много. – Она на секунду замолчала. – Десять тысяч.

От неожиданности он даже рассмеялся.

– Десять тысяч рублей?! А не слишком ли дорого ты оцениваешь свои услуги?

Пока он смеялся, ее лицо опять изменилось, стадо равнодушно-холодным, как у каменного изваяния.

– Вы меня неправильно поняли, – сказала она тихо. – Мне нужно десять тысяч долларов.

Это было слишком. Это был уже явный перебор. Что возомнила о себе эта пигалица?!

– За какие заслуги, позволь спросить? – Клим тоже встал. Теперь уже он смотрел сверху вниз.

– Это не за заслуги. – Девчонка отступила на шаг. – Это в качестве моральной компенсации.

– Какой, какой компенсации?! – Надо же, а он еще собирался перед ней извиняться!

– Вы меня изнасиловали. – Девчонка больше не смотрела в его сторону, отвернулась к реке.

– Ты считаешь, что изнасилование выглядит именно так? – Клим понизил голос до зловещего шепота.

– Так считает мой адвокат.

Адвокат, изнасилование… Вот оно что! А он-то, дурак, считал эту стерву невинной овечкой. А она никакая не овечка. Она расчетливая, беспринципная сука! Сейчас еще окажется, что не было никакой случайной встречи, что эта маленькая дрянь заранее все спланировала. Может, даже договорилась с Дашкой, с той станется…

– А если я откажусь платить? – Ему стало интересно, какие у нее планы.

– Если вы откажетесь платить, я пойду в милицию.

– И в милиции тебе вот так прямо возьмут и поверят! У тебя же нет никаких доказательств!

– У меня есть доказательства. – Девчонка сунула ему в руки какие-то бумажки. – Если возникнет острая необходимость, можно будет провести генетическую экспертизу. Необходимый… – Она запнулась. – Необходимый биологический материал я следствию предоставлю.

Вот даже как! Клим смял ксерокопии справок. Теперь совершенно ясно, что это точно не спонтанное решение смертельно оскорбленной девственницы. Это спланированная акция. Вот почему она так быстро слиняла – полетела к гинекологу, сдавать «биологический материал», запасаться справочками…

Клим считал себя уравновешенным человеком. Оказалось, он плохо себя знал. Оказалось, что ярость – это неотделимая часть его «Я».

– Значит, ты собираешься сообщить ментам, что я тебя изнасиловал? – спросил он.

– Да. – Она не расслышала угрозы в его голосе. Глупая, жадная сука…

– В таком случае мне все равно нечего терять. Одним разом больше, одним меньше…

Она отбивалась, кричала и царапалась, даже укусила его пару раз, но куда уж ей?! Она, конечно, хитрая и расчетливая, но она всего лишь женщина…

Это был самый ужасный секс в его жизни: ненужный, со скрипом песка на зубах, с горечью полыни, со стойким ощущением, что жизнь летит ко всем чертям…

Клим не стал смотреть, как она приводит себя в порядок, как торопливо, путаясь в рукавах, надевает свою ужасную джинсовку. Зашел по колено в реку, плеснул воды в пылающее лицо, сказал, не оборачиваясь:

– Я не дам тебе ни копейки, но я готов оплачивать твои услуги в розницу.

Девчонка долго молчала – он уже решил, что она ушла, – а потом заговорила срывающимся от ярости голосом:

– Я передумала. Десять тысяч… этого мало. Теперь ты заплатишь мне двадцать!

– Пошла к черту! – Он так и не обернулся. Незачем ему смотреть на эту маленькую дрянь. И не боится он встречаться с ней взглядом, просто не хочет.

– Двадцать тысяч в течение недели, или…

– Или что? – Все-таки он обернулся. Девчонка смотрела куда-то за линию горизонта. Наверное, прикидывала, как потратить его деньги. Стерва… – Может быть, ты не в курсе, но, как правило, секс между мужчиной и женщиной происходит по обоюдному желанию, и твои… – он брезгливо поморщился, – биологические материалы ничего не значат.

Она перевела взгляд на него, сказала жестко:

– Это не наш с тобой случай. Во-первых, об обоюдном желании речь не идет. – Она надолго замолчала, уставилась на песок у своих ног.

– А во-вторых? – не выдержал он.

– А во-вторых, я несовершеннолетняя. Думаю, суд примет во внимание этот факт.

Черт! Черт!! Черт!!! Как он об этом не подумал?! Это все осложняет…

– Я дам тебе неделю.

Если эта маленькая шантажистка и поняла, что он у нее на крючке, то виду не подала. По ее застывшему лицу вообще было непонятно, о чем она думает. Просто сфинкс египетский, а не женщина. Сердце кольнуло – а все-таки жаль, что у них все так получилось. Было бы интересно приручить сфинкса.

«Прекрати! – одернул он себя. – На такой прожженной бестии можно все зубы обломать. Ее невинность и неопытность – это всего лишь ловко состряпанная мистификация. И то, что она еще несовершеннолетняя, ничего не меняет».

– Через неделю я жду твоего ответа.

– Где мы встретимся? – Это был первый шаг к капитуляции, они оба это понимали.

Девчонка пожала плечами:

– Можно на этом же месте.

– Тебе понравилось? – Клим криво усмехнулся.

Она дернулась, точно от пощечины, сжала кулаки, а потом улыбнулась широко и безмятежно, словно он сделал ей комплимент.

– Мне понравилось чувствовать себя богаче на двадцать тысяч долларов.

– Уже чувствуешь? Не рано ли?

Ее улыбка стала еще шире. В этот момент Климу захотелось придушить или утопить эту девицу.

– В десять утра, ровно через неделю, я буду ждать тебя на этом же месте. С деньгами, – добавила она.

– Ты уверена, что у меня есть такие деньги? – спросил Клим.

– А ты уверен, что мне хотелось, чтобы ты меня насиловал? – парировала она. – Все, мне пора…

– Подожди! – Он поймал ее за рукав джинсовки. – Последний вопрос.

– Я тебя слушаю. – Она повела плечом, стряхивая его руку. – Только быстро, у меня мало времени.

– Это все Дашка?

– Что Дашка?

– Это она тебя надоумила?

Девчонка вдруг расхохоталась. Она хохотала так звонко и безудержно, словно он сказал что-то очень уморительное. Даже слезы на глаза навернулись; а отсмеявшись, посмотрела на Клима со смесью удивления и жалости:

– Эта глупая кукла здесь совершенно ни при чем. Ты сам меня надоумил, Клим Панкратов!